Вчера мне самой действительно было некогда, да и настроение было не то. А сегодня, наоборот, – у него включились ‘тормоза’ для данной темы.
- …Мне интересно, в чём ты хотел признаться?
- Кать, мне неудобно за вчерашнее…
- Нечего меня стесняться! Уже туфельки целовал, а все стесняешься!
После этого у него язык развязался.
- Может быть, я сделал вчера неприличную вещь, но мне понравилось тебе подчиняться, чувствовать себя полностью в твоей власти. Быть практически твоей вещью!
И смотрит, как я отреагирую на его слова. А мне интересно! Вчера всё произошло как-то непонятно. Я вроде, обозлилась на то, что он уронил мне прямо на туфельки свою грязную сумку и указала ему на этот момент, мол: «заставлю языком туфельки вычистить», а он на это ответил, что с удовольствием такое для меня проделает. Ну, пока шли по улице я эти слова держала в уме, а когда вошли в подъезд я напомнила ему об этом и в тоне, не терпящим возражения, подтолкнула к тому, чтобы он исполнил своё обещание. Он опустился на колени предо мной и стал целовать и лизать мне туфельки.
В тот раз мне было некогда с ним разбираться, а вот сейчас время настало и меня интересовало насколько далеко он готов двигаться. Неужели и вправду он по моему слову готов превратиться в моего покорного раба!
Решаю проверить свою власть над ним. Сижу я, положив ногу на ногу, так что одна ступня висит в воздухе. Легонько качнув ей, говорю, полу-приказным тоном:
- Целуй ножку!
Он резко падает передо мной на колени и начинает покрывать мою ступню поцелуями, обхватив ее руками. Э, нет! Командую:
- Без рук!
Стоит на четвереньках и, склонившись к моей ноге, продолжает целовать. Здорово! Как мне это нравится! Вижу раболепие и готовность услужить мне. Начинаю понимать, что вот у меня появилась возможность попробовать все, что я хочу. Снова командую, теперь уже приказным тоном:
- Целуй пятку!
Опять начинает хватать мою ногу руками! Да что же это такое!
- Без рук!
Понимает. Целует с удовольствием. Прекрасно! Теперь вот так:
- Лижи!
Начинает вылизывать мне пятку, старается! Меняю ногу и уже пробую показать своё высокомерное отношение.
- Лижи ножку, тряпка! - в голосе строгость и нескрываемое презрение.
Продолжает лизать. Засовываю пальчики ему в рот. Начинает сосать их. Какой примерный мальчик!
Останавливаю, показываю ему на кресло. Садится в кресло, весь красный, стесняется, наверное. Начинаю опять расспрашивать, теперь разговариваю не в приказном тоне, а как обычно. Как мне нравятся эти переходы от обычного общения к приказам и наоборот! И все это по моему желанию! Теперь это мой покорный раб! Здорово!
- Как ощущения? Понравилось?
- Конечно! Всегда об этом мечтал, когда на тебя смотрел! У тебя здорово получается быть хозяйкой! - говорит возбуждённым голосом и видно, что хочет вновь оказаться предо мной на коленях.
- Расслабься, сейчас я не хозяйка, а твоя старая приятельница. Усек?
- Да, извини. Просто крыша поехала от неожиданно свалившегося счастья.
Пытается шутить, значит маленько отошел. Хорошо, пока поболтаем с приятелем, а там видно будет.
- О чем еще мечтал, признавайся? - и тонко так намекнула - Я же вижу. как ты мне под юбку заглядываешь!
- Кать, я понимаю, как-то по-дурацки это звучит, но... - краснеет - ...мой язык всегда в твоем распоряжении.
Решился, высказался! По всему видать здорово завелся! Ладно, маленько помучаем. Сидя на диване, одну ногу ставлю на диван, обхватываю коленку рукой, другую оставляю на полу. Он сидит чуть сбоку, но тем не менее, судя по его взгляду, ему открылся неплохой вид! Спрашиваю:
- И что же ты намерен делать своим языком?
- Все, что захочешь! Только прикажи!
- Спокойнее, я же сказала, сейчас я не твоя хозяйка.
- Извини! Перевозбудился слишком.
- Вижу! За это будешь наказан! Лишаю тебя зрелища! - опускаю ногу обратно на пол.
Краснеет еще больше. Надо же, какой стеснительный! А мы вот тебя все же попытаем:
- И все же, конкретно, что ты можешь сделать своим языком для меня?
- Ну... полизать все, что хочешь...
- А если я захочу промежность?
- Запросто!
- Ты будешь лизать пи***ду?
- Да! В мечтах я давно это делаю!
Вот это да! Это мы конечно попробуем. Всегда хотела. Попробуем, но только потом. Надо выяснить больше, о том как мне можно с ним действовать и насколько это у него серьёзно!
- Заманчиво, может когда и попробую, - слегка охлаждаю его пыл. - Сейчас ты мне вот что скажи. Те картинки, которые лежат у тебя в ящике стола: парень в женском наряде прислуживал девушке. Там секса никакого нет! В чём фишка-то?
- Так ты их видела? Как… когда…!?
- А вот не будешь в следующий раз оставлять его открытым. Но не в этом дело – на вопрос отвечай.
Стал объяснять, в чём дело. Разгорячился так, будто нахваливает преимущество своего интереса:
- Это и есть секс..! Особый вид секса! Когда женщина подтверждает свою красоту, унижая мужчину. Он же поклоняется женским прелестям!
Попался и на этом, голубчик. Я так поняла, что от переодевания не откажется, так что и этим можно будет с ним побаловаться. Потом я его застаю врасплох другим вопросом:
- Колготки одевал? Женское нижнее бельё целовал?
Прячет глаза, но честно тихим голосом признаётся:
- Да...
Опаньки! Это откуда же оно у тебя? Так и спрашиваю:
- Откуда же ты его взял?
Не выдержал натиска, падает предо мной на колени и целует ножки.
- Однажды я своровал колготки у тебя. Они в ванной лежали...
Я рассмеялась: и над его глупым поступком с воровством, и над тем, как он не выдержал моего допроса и оказался на коленях. Приятно вот так чувствовать своё превосходство, которое идёт от ничтожно малого. Не надо ничего делать специально, ведь естественная женская натура и так всё покоряет. Чем ниже уровень мужчины, тем величественнее женщина. Этот поклоняется мне на уровне запаха ношенного белья или грязи на туфлях.
- Я их целовал! - продолжал он рассказывать о том, что делал с моими колготками. - Я пред ними вставал на колени и наслаждался тем, что получил возможность прикоснуться к твоим прелестям.
Он поплыл. Я могла с ним делать всё, что захочу и как захочу. Но вот же сколько во мне терпения и стервозности! Решаю отложить развязку и тем самым помучить его ещё некоторое время.
- Отлично! Ладно, завтра я сама зайду к тебе и ты мне покажешь, как ты это делал.
Я выпроводила его домой, а сама уселась в кресло и для снятия возбуждения стала удовлетворять себя пальчиками. Непорядок, конечно! Имею человека, который готов это делать языком, а занимаюсь таким безобразием!

Как и обещала, зашла к нему утром. Свободного времени было чуть больше часа. Казалось, для получения удовольствия этого времени не хватит, поэтому углубляться, снимая с себя одежду, не хотелось. Шла лишь для того, чтобы закрепить вчерашний успех и кое-что ещё узнать о его страсти к моим ножкам и женскому нижнему белью.
Я высокомерно прошествовала в комнату, не снимая с себя туфлей. Он закрыл дверь и молчаливо прошёл за мной. Успел, видимо, разглядеть и оценить на моих ножках тонкие колготочки телесного цвета и чёрные туфельки-лодочки. Инициатива полностью принадлежала мне. Он же выглядел эдаким паинькой, который ждёт от меня указаний. Наверное, его вчерашнее откровение сказывается. С каких это пор он стал меня стесняться? Прячет глаза, стоит у журнального столика и ровняет стопку журналов.
Я вновь испытывала сладкие чувства превосходства и власти. Села в кресло, специально изображая из себя надменную особу, и в том же духе произнесла:
- Налей-ка мне кофе!
Он что-то ответил, но невнятно. По-моему, это было: "слушаюсь". Если бы это было так, то я бы обрадовалась и сняла сомнение. Оно у меня было из-за неопределённости, ведь можно сказать, что приходилось начинать всё сначала, то есть захочет ли он сегодня повиноваться мне беспрекословно, как это было вчера? Только этот вопрос меня и сдерживал. Всё это пока шатко и валко: хотя вчера он убеждал меня в том, что готов повиноваться, но не передумал ли он сегодня и есть ли у него настроение к этому?
Он принёс кофе и сладости на подносе. Я не вставала с кресла. Он сел на диване, но видно было, что что-то его беспокоит. Я спокойно выпила кофе, не отрывая от него своего пристального взгляда. Бедненький - он находился в своей квартире, но вёл себя, как стеснительный гость. Мне нравилась эта психологическая игра.
Я сидела в кресле, выставив напоказ ножки, как Шерон Стоун в известном фильме. Мне нравилась эта натянутая атмосфера. Я не хотела портить впечатление, выпытывая у него самого, мол: "хочет ли он продолжение вчерашнего?". Всё-таки стояла на том, что мы оба хотим этого.
Отодвинула поднос и наконец строгим голосом велела ему:
- Раздевайся!
Он вскочил с дивана, кинулся на колени предо мной и поцеловав носки туфлей, ответил:
- Слушаюсь!
Мне это не понравилось. Он самовольничал.
- Я тебе не разрешала целовать мои туфли. Тебе было велено раздеться, а не целовать туфли. - Пока он снимал с себя одежду, я указала ему на его ошибку:
- Когда скажу целовать туфли, тогда будешь делать это!
- Да, я понял, - виновато промямлил он, - больше этого не повторится.
О! Чудесно! Извиняется и поддакивает. Держит себя так, как мне надо.
Разделся. Стоит голый предо мной, не знает, куда деть руки. А я чувствую себя роскошно и возбуждающе, ведь почти никакого усилия не надо было прилагать к такой власти над человеком, всего-то и надо было показать ступни ног.
Оценила его тело.
- Встань на колени!
В моём голосе нотки пренебрежения. Я умышленно пытаюсь его унизить и мне это доставляет удовольствие. Он послушен, встаёт на колени.
Дразню его ножкой, покачивая туфелькой. Потом принимаюсь рассматривать обе ножки с разных сторон. Я знаю, что такие действия очень здорово возбуждают мужчину. Я дразню его, пытаясь заметить в нём готовность или нетерпение.
Да, всё это есть, поэтому он мне кажется сейчас жалким ничтожеством.
- Так, - произношу я, - у тебя где-то женские колготки? Доставай и показывай, что ты с ними делал.
- Слушаюсь!
Он встал с колен и направился к шкафу. Достал коробку и открыл её. Стал выкладывать на пол вещи. Ого! Там не одни колготки, а несколько, и чулочки есть. Да ещё три пары женской обуви, летнее платьице, халатик и даже пояс для чулок. Интересно.
- Сейчас ты мне покажешь и расскажешь, как занимаешься любовью с этими вещами.
- Да, госпожа! Я для вас всё сделаю!
Он был возбуждён. Я заметила, что он преждевременно назвал меня госпожой, а также обратился ко мне на "вы" в знак уважения.
Он снял с дверцы шкафа зеркало и приставил его к стене у окна. Потом разложил коготки на полу и поставил обувь в ряд. Стоя на коленях, нагнулся и стал целовать один из чулок в том месте, где располагается ступня. Поцеловав, поднял его свернул и натянул себе на член. Стал целовать другие колготки. Поцеловав, надел на одну ногу, снова опустился на колени и стал целовать другие колготки. Потом и их надел на другую ногу. Поцеловав на коленях подол платья, надел и его. Поцеловал носок чёрной туфельки и обул её на ногу, затем поцеловал носок белой босоножки и одел её на другую ногу.
Прежде, чем что-то надеть на себя он целовал эту вещь.
Прошёлся к зеркалу и стал крутиться перед ним, любуясь ножками в колготках и туфельках. Налюбовался. Захотел обратиться ко мне, встал для этого на колени, и склонив голову принялся объяснять:
- Я стараюсь почтительно относиться к женским вещам и обязательно целую их, прежде чем надеть. Надеваю разные колготки и разные туфли, потом смотрюсь, как они выглядят на ножке. Есть много разных мелочей. Если определяю лучшие колготки, то уделяю внимание им. Если определяю лучшие туфельки, то акцент делаю на них. Возбуждение получаю то от одних, то от других колготок – по разному. Ещё во время просмотра в зеркале я фантазирую, как девушка в таких колготках и туфельках может заставить меня ей поклоняться. Представляю, даже характер или положение обладательниц тех или иных колготок, например, сейчас увидел в колготках на правой ноге распутную женщину, а в колготках на левой – домохозяйку. Продолжаться это любование и фантазирование может очень долго.
Да уж! Ну такого сумасшествия я не ожидала.
"Продолжаться это может очень долго". А в конце-то что? Я спросила его об этом.
- Это вроде конкурса с призовым местом: лучшие колготки и туфельки заслуживают длительного ношения на ногах. Я их снимаю, чтобы поцеловать, потом вновь одеваю. Я их целую больше всех.
Больной или помешанный? Такая откровенность шокирует. Теперь он мне виделся мерзким и гадким. Действительно, такому ничтожеству место только в ногах.
Вообще-то есть в этом какая-то изюминка. Ну, например, мне самой можно таким способом узнать, какие колготки смотрятся сексуальнее. Эту мысль я и захотела опробовать.
- Так, ну-ка одевай следующую пару.
Он снял туфли и колготки. Встал на колени предо мной, чтобы обратиться.
- Госпожа, я забыл сказать, что колготки называю: Танины, Ирины, Светины, Лары, Катины… - после моего имени смолк.
- Мои побеждали? - тут же спросила я о своих чёрных колготках, которые он прикарманил.
- Нет.
- Нет!? - меня это задело.
На этом конкурс закончился.
- Где они? Доставай их. Целуй и одевай на обе ноги.
Он засуетился.
Ой, колготки оказывается рваные. Понимаю теперь, почему они непривлекательны. Вот чмо болотное, мог бы сразу сказать мне об этом.
Выкинул бы их, да и дело с концом. Чего держать-то?!
А видимо держит из-за того, что они с моей ножки. Хи-хи, как смешно. Как замечательно.
Ладно, смилуюсь. Но то, что хотела проделать, всё равно проделаю.
Он стоял предо мной на коленях, одетый в платье, туфли и мои чёрные, рваные колготки. Приказала, чтобы он ходил в них до вечера, пока я не приду.
Разрешила поцеловать туфельки на моих ногах в знак того, что он понял приказ и впредь будет послушным мальчиком.
Снова я ушла от него, не воспользовавшись своим положением. Да, спокойно могла бы получить удовлетворение, но опять оставила это на потом. Что ж, потерплю до вечера. Вечером он мне не только туфельки вычистит своим языком, но и ножки вымоет, и пи***ду вылижет. Это уж точно…